Отдав должное тому, что Лучано был джентльменом и это, несомненно, радовало, Равенна быстро и очень тихо ответила на его вопрос
Если тебе не сложно, то возьми для меня колы и что-нибудь вроде пиццы.
С некоторой вежливой улыбкой, она дала такой ответ, а после, последовав совету итальянца, заняла место в дальнем углу столовой, возле большого витражного окна. За окном, насколько она могла рассмотреть, валил снег. Девушка устало вздохнула. Она любила снег. Очень любила, потому, что он всегда был холодным и прекрасным. Потому что оставлял после себя ощущение прохлады и спокойствия, такое, будто бы кто-то скромно поцеловал в щеку. Будто бы отец наклонился и ласково обнял. Без тяжести, без всей этой напускной лжи.
Равенна любила заму. Ее радовало то, что она приходит и вновь настает. Во всяком случае она была в своей стране, на родном континенте. Про Германию ей даже вспоминать не хотелось. Не потому, что она не любила Европу. Нет, вовсе не поэтому. Европу она очень любила. Всю эту старину, традиции и некоторое волшебство. Она просто не хотела вспоминать про то, что было там. Было именно с ней. Вот уже десять лет она не была там. Многое ли изменилось? И как? В какую сторону? Кто сейчас живет в их квартире, и кто спит на месте, где стоит ее кровать? И стоит ли она там? А сама страна... Как там, в Германии? По прежнему ли на Рождество принято устраивать карнавалы и фестивали? Впрочем, зачем думать об этом сейчас, когда она совершенно в другом месте, далеко от дома. Если задуматься, Равенна же даже не знала, где они. В каком штате хотя бы. Это хотелось узнать, но как именно, девушка пока даже не подозревала.
Убрав с лица привычную задумчивость и, наконец, отвернувшись от окна, Старк взялась за попытки улыбаться. Ей захотелось подумать об итальянце, с которыми она сюда пришла. Несомненно он был очень мил и обходителен. Только подумав об этом, взгляд ее тут же перешел в сторону, а щеки зарделись. Отругав себя за мысли о молодых людях, Рав внимательно стала изучать лица сидящих вдалеке от нее людей. Скорее всего это были медики и ученые, так как на них были халаты. Во всяком случае Равенна точно знала, что пилоты и техники не носят такого, а значит это были медики или ученые. И вообще, на минуту она даже смутилась того, что одна среди них всех. Пилот, один единственный пилот в этой столовой...